| «Пожалуй, самая большая разница между изображением противостояния двух народов в «Набукко» и «Аиде» состоит в том, что египтяне и эфиопы в «Аиде» постоянно сражаются: мы не видим поля битвы, но видим множество парадов, сборы египтян на войну, возвращение с захваченными пленными и трофеями. В «Набукко» же нет как таковых активных военных действий — да, вавилоняне нападают на евреев, но те практически не сопротивляются, держат осаду, а потом позволяют увести себя в плен. Если хоры в «Аиде» — это военные марши, то в «Набукко» — молитвы. Евреи постоянно общаются со своим богом, умоляют о спасении из плена, и он слышит их…». Радио «Эхо Москвы»
27 января 2013 «О самой постановке «Набукко» в версии Андрейса Жагарса было много написано сразу после премьеры, состоявшейся в 2007 году, и уже тогда было ясно, что стройность и внятность режиссерской концепции не вызывает серьезных претензий даже у яростных недоброжелателей современных прочтений классики. Перенос действия в 30-е годы прошлого века не выглядит вымученным даже тогда, когда главный герой лишается рассудка, возомнив себя божеством: подобного рода умопомрачений история XX века знает в избытке». Operanews
27 января 2013 «Набукко» — спектакль о насилии, о том, как военное меньшинство мучает мирное население, чья жизнь внезапно оказалась под угрозой. Одна из ассоциаций — судьба еврейского народа во времена фашизма — на это указывают желтые звезды и дети со скрипками. Однако сама ситуация, когда заложниками группы людей в кожаных пальто становятся беззащитные граждане, вызывает воспоминания о современном терроре. Музыка Верди не сопротивляется такому подходу, напротив, ее жесткие маршевые ритмы и сюжет о внутрисемейной борьбе за власть рассказывают о том, что происходящее ужасно. Ждать от такой истории традиционного оперного благолепия — некой красивой картинки — означает не слышать внутреннюю боль музыки, которая и во времена Верди (мировая премьера в 1842-м в Ла Скала) воспринималась как политический театр (знаменитый хор пленных иудеев был неофициальным гимном Италии, борющейся с политическим гнетом Австрийской империи). Но грандиозность этого сочинения, с которого начался великий Верди, проявлена вполне. Звуковой напор, создаваемый солистами и оркестром Новой Оперы, так велик, что грохот проходящего в финале поезда, под которым гибнет героиня, оказывается кульминацией спектакля». «Московские новости»
№47 за 2006 год (08.12.2006) «Мы не хотели никого пугать, кажется, хотели сказать авторы спектакля. Но история, и жизнь, в том числе и нынешняя, не придумана. И не случайно многие зрители выходят из переполненного зала и фойе, достаточно громко распевая без слов тот самый хор, без которого Верди никогда бы не написал «Набукко», оказавшегося таким узнаваемым и актуальным сегодня». «Слово»
2 марта 2007 г. «Музыкально и вокально воплощение «Набукко» осуществлено собственными силами Новой Оперы с участием лишь одной приглашенной исполнительницы. Как нетрудно было предположить заранее, наилучшим образом явил себя хор (хормейстеры Наталья Попович, Татьяна Громова, Юлия Сенюкова). Оркестр также был на должной высоте. Дирижера Евгения Самойлова у нас до сих пор как-то недооценивали. Теперь в «Набукко», маэстро явил себя с лучшей стороны. В его интерпретации были и вдохновение, и пластичность музыкальной фразировки, немного непривычная здесь мягкость звучания и удивительная темпоритмическая органичность». «Культура»
14–20 марта 2008, № 49 |
