Джакомо Пуччини (1858–1924) — крупнейший после Дж.
Верди оперный композитор Италии. Его творчество завершает классический период в истории итальянской оперы (а по мнению многих музыкантов и историков музыки
— классический период в истории оперы в целом) и, вместе с тем, воспринимает веяния нового времени. В своих операх композитор свободно и с большим мастерством использует приемы музыкальной композиции конца XIX
— начала XX века: красочную оркестровку в позднеромантической манере или пастельные импрессионистские гармонии; но главное богатство его музыки
— мелодия. Не случайно Верди называл Пуччини «хранителем печати итальянской мелодии».
«Мадам Баттерфляй» (1904) Пуччини входит в число лучших классических опер. Это произведение о трагической любви юной японской гейши из Нагасаки к американскому лейтенанту, а с более широкой точки зрения — о несовместимости культурных традиций Запада и Востока. «На волне огромного европейского интереса ко всему восточному, особенно к Японии Пуччини привлекло заложенное в сюжете столкновение Востока и Запада (как известно, по Киплингу, они никогда не поймут друг друга). Энергичный американский прагматизм («удобно и красиво», по Пинкертону), вторгаясь в таинственный восточный мир сущностей, рушит его. Цельность этого мира оберегает юная гейша» (Михаил Мугинштейн).
Опера Пуччини — дитя эпохи модерна. «Японская трагедия» Пуччини появилась за год до рождения «Саломеи» Р. Штрауса — роскошного цветка модерна. В «Мадам Баттерфляй» лирическая итальянская драма помещена в экзотическую оправу в японском стиле. В центре внимания композитора — образ пятнадцатилетней Чио-Чио-сан, которая проходит путь от наивной девочки до пережившей душевную драму женщины. Внимание к внутреннему психологическому действию сказывается на неторопливом течении оперы, контрастом служат отдельные эпизоды: церемония бракосочетания, проклятие Бонзы, сватовство принца Ямадори. «Мадам Баттерфляй» — первая опера Пуччини, в которой он попытался воплотить «экзотический» восточный колорит. Интонации подлинных японских мелодий, японские колокола и тамтамы в оркестре — все это создает неповторимую ауру одной из самых исполняемых опер Пуччини.
Денис Азаров, режиссер спектакля
Эта опера, прежде всего, об обманутых ожиданиях. Исходным событием является покупка женщины, и это понимают все: и Пинкертон, и консул Шарплес, и сама Чио-Чио-сан. Для нее это абсолютно осознанный способ бегства, выхода из контекста, с которым она в конфликте: Япония сделала ее бедной, ее отец умер, совершив харакири. Чио-Чио-сан думает, что «где-то там» очень хорошо, и именно в этот момент появляется лейтенант американского флота Пинкертон, который ее выкупает и в которого она влюбляется. (Она понимает, что все равно ее кто-нибудь выкупил бы, но это мог быть японец). Кажется, наконец-то ей повезло, но выясняется, что «там» тоже обман…
В стране, где живет Чио-Чио-сан, покупка женщины — норма, но оказывается, она действует и «там», то есть там не лучше. Чио-Чио-сан верила, что Пинкертон ее спасет и все сложится по-другому, потому что он особенный. Но для него это тоже оказалось нормой. Отсюда тема обманутых ожиданий.
В свою очередь, для Пинкертона это история о том, как человек оглянулся назад и внезапно понял: то, что раньше для него было нормой, оказывается совершенно ненормальным. Таким образом, это двойная история. И здесь можно провести параллель с нацистской Германией, когда немцы спустя время вдруг осознали, какие злодеяния были совершены…
В этой истории четко просматривается культивируемая западным обществом идея потребления. Она притягивает к себе все: дом, женщину, даже любовь. Чио-Чио-сан любит по-настоящему, чисто и искренне, но сталкивается с отношением «потребителей». Отсюда и столкновение культур — Востока и Запада. Мы раскрываем этот конфликт средствами поп-арта, с помощью узнаваемых предметов, без привязки к конкретному времени: с одной стороны — японский мир, с другой — европейско-американский. В их смешении получается что-то третье — Чио-Чио-сан во втором акте спектакля: уже не японка, но и американкой никогда не станет.
Алексей Трегубов, художник-сценограф
Действие происходит в Нагасаки, месте, которое подразумевает определенный контекст. Мы, постановщики, пытаемся посмотреть на историю, показанную в опере, с дистанции нашего времени. Ведь сюжет «Мадам Баттерфляй» — это история взаимоотношений культуры Америки (или западной в принципе) и японской. Пуччини писал и не знал, что произойдет в будущем, но всю проблематику этих отношений выразил в опере: чужая культура не представляет ценности, это лишь экзотика, приманка для туристов. Через несколько десятков лет это непонимание выльется в чудовищную трагедию со взрывами в Нагасаки.
Мы разговариваем с публикой языком знаков, стереотипов. У всех есть некий взгляд на западную, американскую культуру, и такой же обобщенный взгляд на японскую. В соединении этих представлений и происходит основное действие. В начале спектакля мы видим пустое бетонное пространство, похожее на новостройку. Ее обживают, населяют разными предметами, образами Запада, пока Чио-Чио-сан пытается войти в новую культуру. Но в финале она делает харакири! Не самоубийство в нашем понимании, а ритуальное действие, и это чисто японский ритуал. Так она уходит от всего, что набрала, от попытки соединиться с чужой культурой. Она возвращается домой, к самой себе.
