Р. Вагнер
«Тристан и Изольда»

«Тристан и Изоль­да» — вер­ши­на роман­ти­че­ско­го искус­ства, иде­ал кра­со­ты и экс­прес­сив­но­сти в музы­ке, одна из самых про­ник­но­вен­ных опер Вагне­ра. Ее мос­ков­ская пре­мье­ра в Новой Опере — чет­вер­тая в исто­рии рос­сий­ско­го теат­ра — ста­ла глав­ным собы­ти­ем сезо­на 2012–2013. Поста­нов­ку осу­ще­стви­ли режис­сер Никола Рааб и худож­ник Джордж Сугли­дес. Для Яна Латама-Кёнига «Тристан и Изоль­да» — вто­рой круп­ный ваг­не­ров­ский про­ект в Новой Опере после «Лоэнгри­на», заслу­жив­ше­го при­зна­ние кри­ти­ки и вос­тор­жен­ные отзы­вы публики.

В сце­ни­че­ской вер­сии Николы Рааб исполь­зо­ва­ны эски­зы деко­ра­ций извест­но­го худож­ни­ка Альфре­да Ролле­ра, создан­ные для леген­дар­ной поста­нов­ки «Триста­на» в Венской опе­ре (1903; дири­жер и режис­сер — Густав Малер).

Музыкаль­ный руко­во­ди­тель спек­так­ля — Ян Латам-Кёниг, зна­ток и бле­стя­щий интер­пре­та­тор ваг­не­ров­ской музыки.

«В «Тристане» Вагнер исполь­зу­ет на удив­ле­ние совре­мен­ный музы­каль­ный язык. С само­го нача­ла он вер­шит рево­лю­цию, откры­ва­ю­щую доро­гу в музы­ку ХХ века. В опе­ре нет тра­ди­ци­он­ной увер­тю­ры, конеч­но, есть пре­лю­дия, но она сра­зу пере­но­сит вас в дру­гое изме­ре­ние. Отчасти из-за сво­ей необы­чай­ной хро­ма­ти­че­ской при­ро­ды, отча­сти пото­му, что по сво­ей глу­бине она кар­ди­наль­но отли­ча­ет­ся от все­го, что Вагнер писал до это­го. Компо­зи­тор соче­та­ет рево­лю­ци­он­ный под­ход к опе­ре с осо­бой сте­пе­нью экс­та­за в клю­че­вых музы­каль­ных момен­тах. Я гово­рю в основ­ном о любов­ном дуэте. Герои про­хо­дят несколь­ко фаз это­го экс­та­за. Снача­ла нарас­та­ет накал стра­стей к момен­ту их встре­чи, после того как Изоль­да ждет Триста­на вме­сте с Бранге­ной в нача­ле вто­ро­го акта, и Бранге­на долж­на подать сиг­нал, что он может прий­ти. Вагнер очень умно начи­на­ет вто­рой акт. Он напи­сал его в Венеции летом, и, не осо­зна­вая это­го, он опья­ня­ет зри­те­ля ощу­ще­ни­ем зной­ной лет­ней вене­ци­ан­ской ночи. Музыка настоль­ко насы­ще­на зву­ком моря, что ты почти чув­ству­ешь брыз­ги мор­ской воды. Послед­няя фаза любов­но­го дуэ­та, когда герои, нако­нец, дого­ва­ри­ва­ют­ся о встре­че и бро­са­ют­ся в объ­я­тия друг дру­га… В музы­ке начи­на­ет­ся исте­рия, чего у Вагне­ра еще не было… Оркестр неистов­ству­ет… нароч­но, утри­ро­ван­но… И в пер­вые 5 минут зву­чит музы­ка, настоль­ко быст­рая, страст­ная, зады­ха­ю­ща­я­ся, как буд­то двое влюб­лен­ных не могут пове­рить в то, что они нако­нец в объ­я­ти­ях друг дру­га… Когда влюб­лен­ные встре­ча­ют­ся после дол­гой раз­лу­ки, то пер­вые мгно­ве­ния имен­но такие, как их опи­сал Вагнер. Затем все посте­пен­но успо­ка­и­ва­ет­ся… они погру­жа­ют­ся в глу­бо­кий спо­кой­ный меч­та­тель­ный экс­таз, в кото­рый вры­ва­ет­ся ужас­ное пре­ду­пре­жде­ние Бранге­ны о при­бли­же­нии дня, и Тристан и Изоль­да долж­ны быть насто­ро­же. Погло­щен­ные друг дру­гом, влюб­лен­ные это­го не осо­зна­ют. И впер­вые зву­чит тема, поз­же зву­ча­щая в «Смерти Изоль­ды» в кон­це опе­ры, когда они кля­нут­ся в веч­ной люб­ви, про­из­но­сят име­на друг дру­га. Но это интел­лек­ту­аль­ная любовь с боль­шим коли­че­ством раз­го­во­ров… Тут на ум при­хо­дят сло­ва Тоска­ни­ни. Он дири­жи­ро­вал этой опе­рой несколь­ко раз и как-то ска­зал: «Эти нем­цы про­сто неве­ро­ят­ны. Если бы Тристан с Изоль­дой были ита­льян­ца­ми, они бы уже поже­ни­лись и наро­жа­ли кучу детей. Но они нем­цы, поэто­му все еще обсуж­да­ют и ана­ли­зи­ру­ют свои чувства.»

Ян Латам-Кёниг