«…В глу­бо­ком почте­нии при­но­шу я ваше­му королев­ско­му высо­че­ству насто­я­щую скром­ную рабо­ту мастер­ства мое­го, кое­го я достиг в музы­ке, и все­под­дан­ней­ше про­шу вас воз­зреть на оную бла­го­склон­ным взо­ром не по досто­ин­ству самой ком­по­зи­ции, кото­рая сочи­не­на пло­хо, но исхо­дя из вашей извест­ной миру мило­сти…». Так писал кур­фюр­сту Саксон­ско­му Фридри­ху Августу в 1733 году Иоганн Себастьян Бах, отправ­ляя две части (Kyrie и Gloria) Мессы си минор

Месса си минор (ино­гда ее назы­ва­ют Высокой Мессой — от нем. Hohe Messe) — не толь­ко куль­ми­на­ция твор­че­ства Баха, но и одно из вер­шин­ных явле­ний миро­вой куль­ту­ры. С сочи­не­ни­ем свя­зан ряд зага­док и вопро­сов, и пер­вый из них: поче­му Бах, чье твор­че­ство (не толь­ко кан­тат­но-ора­то­ри­аль­ное) глу­бо­ко уко­ре­не­но в про­те­стант­скую тра­ди­цию, напи­сал като­ли­че­скую мес­су? Вариант отве­та най­дем в про­ник­но­вен­ном выска­зы­ва­нии вели­ко­го уче­но­го, писа­те­ля, музы­кан­та, про­све­ти­те­ля, иссле­до­ва­те­ля твор­че­ства Баха, лау­ре­а­та Нобелев­ской пре­мии мира Альбер­та Швейце­ра: «Взвол­но­ван­ная воз­вы­шен­ность — вот, что опре­де­ля­ет содер­жа­ние си-минор­ной мес­сы. С пер­во­го же аккор­да Kyrie пере­но­сишь­ся в мир вели­ча­во­го и глу­бо­ко­го чув­ства и оста­ешь­ся в таком настро­е­нии до заклю­чи­тель­но­го кадан­са Donna nobis pacem. Как буд­то Бах хотел создать като­ли­че­скую мес­су, дабы пере­дать вели­че­ствен­ную объ­ек­тив­ность веры. В то же вре­мя дру­гие части про­ник­ну­ты субъ­ек­тив­ным душев­ным настро­е­ни­ем, что при­су­ще его кан­та­там и что счи­та­ют более свой­ствен­ным про­те­стан­тиз­му. Величе­ствен­ное и душев­ное в мес­се не соеди­ня­ют­ся и не сме­ши­ва­ют­ся, но сосу­ще­ству­ют раз­дель­но, одно вне дру­го­го, как и объ­ек­тив­ное и субъ­ек­тив­ное в миро­вос­при­я­тии Баха. Поэто­му Месса h-moll столь же зага­доч­на и непо­сти­жи­мо глу­бо­ка, как и рели­ги­оз­ное чув­ство ее автора».

При жиз­ни Баха про­из­ве­де­ние ни разу не испол­ня­лось цели­ком. Среди при­чин — неве­ро­ят­ные тех­ни­че­ские слож­но­сти, одо­леть кото­рые было не под силу рядо­вым цер­ков­ным пев­цам и хору, а так­же мас­штаб­ность сочи­не­ния. Первое пол­ное пуб­лич­ное испол­не­ние Мессы си минор состо­я­лось в 1859 году в Лейпци­ге под управ­ле­ни­ем Карла Риделя.

Ян Латам-Кёниг, дирижер:

Три года назад мы реши­ли испол­нять в теат­ре кан­тат­но-ора­то­ри­аль­ную музы­ку Барок­ко. В наших усло­ви­ях это не совсем обыч­но, ведь тако­го рода музы­ку не при­ня­то играть в неболь­ших залах. Мы нача­ли с одно­го из цен­траль­ных духов­ных сочи­не­ний эпо­хи Барок­ко — «Страстей по Матфею» И.С. Баха. Была про­де­ла­на боль­шая рабо­та, и выступ­ле­ние про­шло настоль­ко успеш­но, что при­мер­но через пол­го­да на Крещен­ском фести­ва­ле мы повто­ри­ли испол­не­ние. Летом про­шло­го 2017 года про­зву­ча­ла ора­то­рия «Мессия» Г.Ф. Генде­ля. Теперь, как я наде­юсь, мы уста­но­ви­ли тра­ди­цию про­во­дить в кон­це каж­до­го сезо­на хоро­вой фести­валь, и в этом году мы выбра­ли еще один бароч­ный шедевр — Мессу си минор И.С. Баха. Мессу я впер­вые испол­нил как артист хора, когда мне было 13 лет. В то вре­мя бароч­ная музы­ка часто вклю­ча­лась в кон­церт­ный репер­ту­ар, и еще под­рост­ком я выучил «Мессию» Генде­ля, «Страсти по Матфею» и Мессу си минор Баха наизусть. Тогда, есте­ствен­но, это испол­ня­лось несколь­ко ина­че. Именно стиль испол­не­ния я и соби­ра­юсь сего­дня изменить.

Вспоми­наю выска­зы­ва­ние выда­ю­ще­го­ся немец­ко­го дири­же­ра Вильгель­ма Фуртвен­гле­ра: «Невер­но гово­рить, что у Баха мень­ше души или эмо­цио­наль­но­сти, чем у Пуччи­ни, толь­ко пото­му, что душу и эмо­ции мень­ше выстав­ля­ют напо­каз». Для меня эта цита­та — абсо­лют­но вер­ный взгляд на Баха.