«Человек с тыся­чью лиц» — так назы­ва­ли совре­мен­ни­ки Игоря Федоро­ви­ча Стравин­ско­го (1882 — 1971). Действи­тель­но, в твор­че­стве ком­по­зи­то­ра мож­но най­ти неожи­дан­ные, пара­док­саль­ные пово­ро­ты и зиг­за­ги, но музы­ка масте­ра все­гда оста­ва­лась яркой и убе­ди­тель­ной. 135-летию со Дня рож­де­ния ком­по­зи­то­ра театр Новая Опера посвя­ща­ет вечер, пред­став­ля­ю­щий его мно­го­ли­кий гений.

Первая часть вече­ра — «Вавилон»; тако­во назва­ние одной из кан­тат И.Ф. Стравин­ско­го, напи­сан­ной в 1944 году и, в извест­ном смыс­ле, пред­вос­хи­ща­ю­щей все его позд­нее твор­че­ство. «Вавилон», на сло­ва из Первой Книги Моисе­е­вой (Бытие, XI: 1–9) — пер­вое сочи­не­ние Стравин­ско­го на биб­лей­ский текст. В осно­ве кан­та­ты — зна­ме­ни­тая исто­рия о воз­ве­де­нии чело­ве­че­ством горо­да Вавило­на, стро­и­тель­стве Вавилон­ской баш­ни и Божествен­ном суде: Бог пока­рал людей мно­го­язы­чи­ем и рас­се­ял их по всей зем­ле. Извест­ную биб­лей­скую прит­чу Стравин­ский про­чел гла­за­ми теат­раль­но­го дра­ма­тур­га, пору­чив основ­ное повест­во­ва­ние рас­сказ­чи­ку, голос Бога — муж­ско­му хору; изо­бра­зи­тель­ные фраг­мен­ты тек­ста «пере­ве­де­ны» на язык оркест­ро­вых звучаний.

Threni («Плач про­ро­ка Иеремии») на латин­ский текст из Ветхо­го Завета (1958) — самая мас­штаб­ная пар­ти­ту­ра позд­не­го пери­о­да твор­че­ства Стравин­ско­го. В ней автор иссле­ду­ет воз­мож­но­сти серий­ной тех­ни­ки ком­по­зи­ции, харак­тер­ной для его мно­го­лет­них анта­го­ни­стов — ком­по­зи­то­ров Нововен­ской шко­лы во гла­ве с Арноль­дом Шенбер­гом. «Плач про­ро­ка Иеремии» явля­ет­ся «клю­чом к эсха­то­ло­гии Стравин­ско­го, кото­рая, по-види­мо­му, доми­ни­ру­ет в его твор­че­ском мыш­ле­нии с это­го момен­та и до самой смер­ти» (С. Уэлш). Суровое, арха­ич­ное по зву­ча­нию, сочи­не­ние Стравин­ско­го вос­со­зда­ет реак­цию про­ро­ка Иеремии на одно из самых тра­ги­че­ских собы­тий в исто­рии древ­не­ев­рей­ско­го наро­да — взя­тие Иеруса­ли­ма и пле­не­ние иуде­ев вави­ло­ня­на­ми. «Плач» — эмо­цио­наль­ное пере­жи­ва­ние и тео­соф­ское осмыс­ле­ние свер­шив­ше­го­ся фак­та. Возвы­шен­ность музы­каль­но­го выска­зы­ва­ния поз­во­ля­ет срав­нить Threni с ора­то­ри­ей Г.Ф. Генде­ля «Мессия».

И с фор­маль­ной, и с фак­ти­че­ской точ­ки зре­ния «Заупо­кой­ные пес­но­пе­ния» (Requiem Canticles) на латин­ские кано­ни­че­ские тек­сты (1966) — ито­го­вое сочи­не­ние ком­по­зи­то­ра. За этой рабо­той, напи­сан­ной в 84 года, после­до­ва­ли лишь пес­ня «Совенок и кошеч­ка» и инстру­мен­тов­ка Двух духов­ных песен Г. Вольфа. «Заупо­кой­ные пес­но­пе­ния» — ясное, лако­нич­ное но, в то же вре­мя, глу­бо­ко лич­ное по тону сочи­не­ние; в нем обоб­щен пред­ше­ству­ю­щий опыт масте­ра. «Мой кар­ман­ный рек­ви­ем», — так гово­рил об этом про­из­ве­де­нии Стравин­ский; он про­во­дил парал­лель меж­ду сво­ей рабо­той и Рекви­е­мом В.А. Моцар­та, так­же став­шим ито­го­вым для его авто­ра. «Заупо­кой­ные пес­но­пе­ния» — инди­ви­ду­аль­ное про­чте­ние жан­ра Рекви­е­ма, в кото­ром Стравин­ский обра­ща­ет­ся к веч­ной теме жиз­ни и смерти.

Вторая часть вече­ра — балет «Весна свя­щен­ная» (1913), бла­го­да­ря кото­ро­му моло­дой Стравин­ский снис­кал сла­ву нис­про­вер­га­те­ля тра­ди­ций. Основой сюже­та стал сон Стравин­ско­го, в кото­ром он уви­дел древ­ний риту­ал — моло­дая девуш­ка в окру­же­нии стар­цев тан­цу­ет до изне­мо­же­ния, чтобы про­бу­дить вес­ну, и поги­ба­ет. В 2013 весь мир широ­ко отме­чал 100-летие «Весны свя­щен­ной» мно­же­ством трак­то­вок неко­гда скан­даль­но­го бале­та, впер­вые постав­лен­но­го антре­при­зой «Русские сезо­ны» Сергея Дягиле­ва. Знаме­ни­тая париж­ская пре­мье­ра 1913 года вызва­ла недо­уме­ние и даже рез­кое непри­я­тие мно­гих зри­те­лей и кри­ти­ков. Однако в наши дни ее назы­ва­ют пред­вест­ни­ком совре­мен­ной музы­ки и хореографии.
Леген­дар­ный фран­цуз­ский хорео­граф Режис Обадиа создал свою вер­сию бале­та в 2003 году; поста­нов­ка полу­чи­ла «Золотую мас­ку» как луч­ший спек­такль в кате­го­рии «совре­мен­ный танец». За про­шед­шие годы балет ничуть не утра­тил акту­аль­ность, и сего­дня он оста­ет­ся «визит­ной кар­точ­кой» «Балета Москва».