Юбилейный спектакль «Евгений Онегин» (19.08.2014).

Евгений Колобов: «Для меня это не лири­че­ский спек­такль, а сугу­бо тра­ги­че­ский. «О смерть, о смерть, иду искать тебя!» — послед­няя фра­за Онеги­на в пер­во­на­чаль­ном вари­ан­те пар­ти­ту­ры П.Чайков­ско­го и в нашем спек­так­ле. Для меня эта опе­ра — как бы Дуэль с боль­шой бук­вы: дуэль Онеги­на — Ленско­го, дуэль Онеги­на — Татья­ны, дуэль Ленско­го — Ольги, дуэль Татья­ны и Гремина…».
Премье­ра состо­я­лась в 1996 году. Спектакль удо­сто­ен Нацио­наль­ной теат­раль­ной пре­мии «Золотая Маска» в номи­на­ции «Лучший музы­каль­ный спек­такль» сезона 1996–97.

«Концеп­ция коло­бов­ско­го «Онеги­на» выкри­стал­ли­зо­вы­ва­лась не один год: «Мы боле­ли Пушки­ным, — вспо­ми­на­ет Наталья Попович, — сти­хи учи­ли наизусть стра­ни­ца­ми. Всевоз­мож­ные изда­ния «Онеги­на» и дру­гая лите­ра­ту­ра о поэте сте­ка­лись в дом рекой».

Когда спек­такль родил­ся, было ощу­ще­ние аутен­тич­но­сти напи­сан­ной Пушки­ным и Чайков­ским тра­ге­дии о семи смер­тях, мета­фи­зи­че­ских и реаль­ных. Одни уми­ра­ли на наших гла­зах, дру­гие выхо­ди­ли на сце­ну уже погиб­ши­ми, тре­тьи при­го­ва­ри­ва­ли себя к смер­ти. Здесь не было геро­ев вто­ро­сте­пен­ных, каж­дый в отпу­щен­ное ему сце­ни­че­ское вре­мя про­жи­вал свою трагедию.

Эмма Сарки­сян, испол­ни­тель­ни­цы пар­тии Няни:
«Я мно­го пела Няню: в Большом, в Зальц­бур­ге, но толь­ко в коло­бов­ском спек­так­ле мог­ла спеть всё то, что чув­ство­ва­ла. Какой это кош­мар, когда тебя в три­на­дцать лет при­во­дят в чужую семью, где нуж­но рабо­тать с утра до ночи. Он пред­ло­жил совер­шен­но дру­гие тем­пы, не те, что напи­са­ны у Чайков­ско­го. Везде, где игра­ют тра­ди­ци­он­но, не успе­ва­ешь ни про­го­во­рить, ни рас­ска­зать. Дириже­ры как мет­ро­ном: здесь piu mosso, уско­ре­ние. Барен­бойм счи­та­ет­ся звез­дой, но и он все вре­мя под­го­нял: «О чём она долж­на гру­стить, всё лег­ко, про­сто, смот­ри­те, как она хоро­шо живет, не в телят­ни­ке же». А Колобов чув­ство­вал горь­кую долю той жен­щи­ны, поэто­му у него было свое piu mosso — сдер­жан­ное. У меня есть такая фра­зоч­ка: «И вот вве­ли в семью чужую». Как же он любил, когда я в это сло­во вкла­ды­ва­ла внут­рен­нее состо­я­ние, немно­го замед­ляя сло­во «чужую». Он смот­рел в гла­за и бла­го­да­рил взгля­дом: моло­дец, ты это так спела».

Фрагмент ста­тьи из газе­ты «Вешал­ка», март 2011

«Онегин» Колобо­ва — откры­тие. Прорыв к сущ­но­сти, к серд­це­вине вещи, так дол­го обма­ны­вав­шей мир лири­че­ской простотой».

Валерий Кичин, «Общая газета», 1996