Т. Шатковская-Айзенберг
«Красное»

Хоровая опе­ра «Красное» («Сны погиб­ших об Испании») — заклю­чи­тель­ная часть три­ло­гии спек­так­лей Камер­но­го хора Новой Оперы «Черное» — «Белое» — «Красное». Идея при­над­ле­жит режис­се­ру Алексею Вэйро и хор­мей­сте­ру Юлии Сенюко­вой. В осно­ве кон­цеп­ции «Красно­го» — две кар­ти­ны: «Герни­ка» Пабло Пикассо, создан­ная под впе­чат­ле­ни­ем от ноч­ной бом­бар­ди­ров­ки это­го испан­ско­го горо­да само­ле­та­ми немец­ко­го леги­о­на «Кондор» во вре­мя Граждан­ской вой­ны 26 апре­ля 1937 года; и «Сон, вызван­ный поле­том пче­лы вокруг гра­на­та, за секун­ду до про­буж­де­ния» Сальва­до­ра Дали.

Алексей Вэйро, режис­сер-постановщик:

Город спит. Во вре­мя сна и во сне начи­на­ет­ся бом­бар­ди­ров­ка. За секун­ду до смер­ти в снах жите­лей Герни­ки ожи­ва­ет вся Испания, с ее мифа­ми, пес­ня­ми, зву­ка­ми. Это ощу­ще­ние еди­но­го цело­го в тот момент, когда со сто­ро­ны видит­ся раз­де­ле­ние на доб­ро и зло, на жизнь и смерть. Что зна­чит еди­ное целое? Вот они засну­ли и видят сны, но само­ле­ты уже над ними, люки откры­ты и бом­бы несут­ся вниз, к зем­ле. За секун­ду до уда­ра, за мгно­ве­ние до гибе­ли сны рас­цве­та­ют ины­ми цве­та­ми. Это еди­не­ние и есть Любовь. Вот наша загад­ка, наш пара­докс. Эта секун­да и есть наша опера.

Татья­на Шатков­ская-Айзен­берг, композитор:

С дыха­ния начи­на­ет­ся жизнь, дыха­ни­ем она и закан­чи­ва­ет­ся. Дыхание как сим­вол пере­хо­да из одно­го состо­я­ния в дру­гое игра­ет в «Красном» боль­шую роль. Траге­дия Герни­ки потряс­ла меня до глу­би­ны души. И мне как ком­по­зи­то­ру нуж­но было про­чув­ство­вать и пере­дать тон­чай­шую грань жиз­ни и смер­ти. Передать хруп­кую кра­со­ту жиз­ни и тра­ги­че­скую неиз­беж­ность смер­ти, их пара­док­саль­ную любовь и един­ство. А сон — плод их свя­зи, отра­же­ние их люб­ви, под­твер­жде­ние их единства.